О
друзьях, близких и себе.
Стена
памяти.
Часть
8. Это есть наш последний и решительный…
Но следует вернуться к делам производственно-учебным.
Специфика выпускного курса, как известно, состоит в том, что основная его цель
– предоставить возможность студенту подготовиться к защите диплома или научной
дипломной работы (выпускных экзаменов тогда не практиковалось в инженерных
вузах). Работа шла, в основном, у каждого соискателя по индивидуальному
графику. На последнем курсе мы были оторваны друг от друга. По
этой причине содержание данной главы (первая её часть) в бОльшей мере коснется
самого автора. Если после публикации поступят отклики с воспоминаниями,
корректировками, от друзей-сокурсников, они, безусловно, найдут свое место на
этих страницах.
И так, по осени 74-го мы получили направления на преддипломную
практику. Некоторые ребята, как например, Веселов Евгений, Саня Синников,
Володя и Виктор Морозовы, отправились далеко в Сибирь – в город Омск, на
опытно-промышленный сажевый завод (нынешнего термина «углерод технический»
тогда еще не существовало). Кое-кто из девушек – Наташа Шеркунова, Ирина
Круглова, Лена Сумеркина, – уехали в Тульскую область, в город Ефремов на
химкомбинат** Получил после первой публикации следующее сообщение с корректировкой от Натальи Забалуевой (Шеркуновой):
"...На практике после 3 или 4 (не помню) курса мы (Васильева,
Круглова, Сумеркина и я) были на Саратовском химзаводе. На 5
курсе в том же составе в Тольятти на заводе СК (синтетического каучука).
Фотографии где-то были, будет время посмотрю и просканирую. Автор фото
Ирина Васильева..."
Кто-то, как Виктор Анохин или Анатолий Белоцерковский, остались делать дипломную работу в Ярославле на
родной кафедре. Автор записок оказался в Ярославском НИИ мономеров для
синтетического каучука (НИИМСК) в лаборатории автоматизации, возглавляемой
Генрихом Николаевичем Абаевым, доктором технических наук и личностью, во многом
примечательной. Достаточно сказать, что Генрих Николаевич был в то время
единственным(!) из действующих докторов наук в Ярославле в области
автоматизации. Поскольку автору уже в те годы брезжились научные перспективы,
следовало полагать, что с руководителем и местом для подготовки и защиты
диплома ему крупно повезло. Отмечу, что, кроме автора, с этим местом повезло и
Татьяне Петровне Комовой (по имени-отчеству Таню в полу шутку – полувсерьёз
именовали многие из её близких друзей-сокурсников), которая также проходила
преддипломную практику и защищалась в НИИМСК.
Немного об институте. Находился НИИМСК на Тутаевском
шоссе города Ярославля сразу за историческим заводом СК (синтетического
каучука), где был получен первый отечественный СК еще в довоенные годы.
Располагал институт солидной научной и производственной базой в виде опытного
производства с технологическими установками, колоннами и реакторами. Научно-административный
корпус был оснащен вычислительным центром, оборудованным ЭВМ ЕС-1032,
достаточно современной по тем временам машиной. Автору повезло в том
отношении, что довелось поработать и в научной, и производственной части, и на
ЕС. Но покорпеть пришлось основательно. Генрих Николаевич смело доверил
студенту-дипломнику тему без гарантированного результата, т.к. на момент начала
практики не было произведено ни промышленных экспериментов, ни даже
предварительных расчетов (по крайней мере, автору не было предоставлено).
Но по порядку. Согласно идее научного руководителя, дипломник
должен был первоначально изучить теорию образования (полимеризации)
синтетического бутилкаучука. Затем он должен был выйти на действующую
экспериментальную установку (реактор), где из мономеров при определенной
температуре (около минус 100 градусов Цельсия!), заданном времени пребывания
получался целевой продукт – бутилкаучук (полиизобутилен), обладающий
необходимыми характеристиками, главной из которых являлся молекулярный вес
полимера. Численное значение молекулярного веса необходимо было оценить по
косвенной характеристике вязкости раствора продукта, замеренной с помощью
вибрационного вискозиметра, а затем уточненной в лаборатории (ЦЗЛ). Самостоятельно
должны быть выполнены эксперименты – разработана программа опытов и методика
измерения вязкости, определены начальные условия, задан и выдержан технологический
режим, произведен отбор пробы, определена её вязкость на
промышленно-лабораторном вискозиметре, «высажен» целевой продукт из пробы и
сдан в лабораторию для анализа молекулярного веса. Очевидно, что работа эта
была предусмотрена научными планами института в целом, т.к. на её реализацию
трудился весь коллектив опытного производства, цеховой лаборатории, тратились
немалые материальные, энергетические и вычислительные ресурсы.
Немного о некоторых материальных ресурсах. Как было
упомянуто, каждую пробу, отобранную из реактора, необходимо было подготовить
для анализа. Подготовка заключалась в коагуляции, т.е. «высаживании" в осадок
первоначально однофазной жидкой пробы. Для этой цели использовался технический
этиловый спирт, добавляемый в пробу. Программа экспериментов была обширной,
спирта на каждый опыт требовалось миллилитров по 20-30. И автору была выдана
огромная колба, литра на два, на всю программу в целом. Надо сказать, что
ценность и смелость того шага руководства ЦЗЛ автором была оценена гораздо
позже, когда довелось трудиться на постоянной основе в лаборатории
моделирования и оптимизации Омского института ВНИИСП, где ценился каждый грамм
этой универсальной разменной жидкости, выдаваемой для протирки контактов ЭВМ. А
тогда, в НИИМСК, колба со спиртом открыто стояла на отведенной для экспериментатора
полочке и без охраны, а студенту, в виду полной его невинности в те далекие
времена, даже и в голову не приходило использовать ценнейший продукт по иному,
кроме технологического, назначению.
После завершения экспериментальной программы
предстояло приступить к расчетно-аналитической работе. По замыслу научного
руководителя необходимо было определить корреляционную связь основных входных
параметров процесса (температура, вязкость) с молекулярным весом целевого
продукта – бутилкаучука. Прочие существенные характеристики – расходы реагентов,
время реакции, параметры измерения вязкости (температура и уровень пробы в
вискозиметре) – должны быть стабилизированы на все время экспериментов, чтобы
исключить их воздействие. Затем следовало
построить номограммы, т.е. специальные двумерные графики, с помощью которых
можно идентифицировать зависимости более высокого порядка и выполнять ручные вычисления,
используемые при оперативных расчетах показателей качества продукта. Те же
корреляционные зависимости могли впоследствии быть преобразованы в алгоритмы
управления процессом с помощью вычислительной техники, что являлось программой -
максимум проекта.
Пришлось засесть, перво-наперво, за изучение
номографии. О такой математической дисциплине автору раньше и слышать не доводилось.
Необходимая литература нашлась в областной научно-технической библиотеке. Затем
начался длительный вычислительный цикл математической обработки
экспериментальных данных. Тонкость и хитрость состояли в том, что
корреляционную зависимость необходимо было искать в таком виде, чтобы вид
полинома был пригоден для построения номограммы, ибо полиномы не всех видов
могут быть преобразованы к удобному для графической реализации виду. При этом –
не потерять точности идентификации, ибо, чем проще вид полинома (и удобнее для
построения номограммы), тем меньше точность модели. Т.е., в результате
вычислений должен быть выявлен разумный компромисс между простотой и точностью
(автор просит извинить за, возможно, излишние математические подробности).
Время единственной в институте ЭВМ надо было
заказывать заранее, тщательно готовиться, набивать на перфоленту
экспериментальные данные. А когда наступало «время Ч», и ЭВМ оказывалась в
твоем распоряжении – молиться на неё, чтобы ЕС-ка, не дай Бог, не «зажевала»
перфоленту при вводе данных или не «зависла» в процессе вычислений, по одной из
бесчисленных, одной ей ведомой причине…
Таковы были исследовательские будни специалистов по
математическому моделированию и системам управления – и начинающих, и
профессионалов, в те времена, когда еще не было персональных компьютеров. Но в
итоге автору удалось, не без помощи руководства и старших товарищей, разрешить научно-технические
проблемы, выполнить эксперименты и расчеты, построить номограммы и вплотную
приблизиться к распределению и защите…
Немного о коллективе лаборатории автоматизации
НИИМСК, потому что этот фактор тоже сыграл немалую роль в выборе пути, который
избрал автор для реализации своих научных амбиций. Как было сказано,
возглавлялась лаборатория доктором наук Абаевым. Но как-то не наблюдалось рядом
с этим научным гигантом «остепененных» ученых «средней руки», которые могли бы
послужить примером для ближайшего подражания. Не виделось и аспирантов,
соискателей… Коллектив был дружный, как водится, устраивались спортивные
мероприятия, дружеские посиделки и т.п., куда, безусловно, вовлекались и
студенты-дипломники. Но отсутствие видимого научного энтузиазма в коллективе,
особенно среди молодой его части, смущало… Хотя, в целом, иных планов, кроме,
как распределиться в НИИМСК, до поры до времени у автора не возникало. И руководитель
подтверждал такую возможность...
Но тень некоего сибирского города надвигалась… Сначала,
вроде бы между прочим…Запомнился такой характерный факт. Одна из молодых
сотрудниц лаборатории (звали её, кажется, Ирина Емельянова, была она чуть старше
нас - дипломников) как-то рассказала про историю жизни своей семьи. Маму Ирины
вывезли из блокадного Ленинграда в город Омск(!), где они с родившейся там дочерью
довольно долго прожили, но потом переехали в Ярославль, поближе к дому. Сразу
до Ленинграда по какой-то причине им не удалось добраться. Т.е. образ города
Омска, как некоего фантома, уже тогда обрисовался...
Рассказывались об этом городе всякие потрясающие
вещи и ребятами, кто уже не раз побывал там на производственных и преддипломных
практиках. Какая там жаркая летом погода, Иртыш с пляжем, а зимой – жуткие
морозы (тоже – романтика!), какое замечательное «Любинское» пиво, а в кафе
«Омское» какие классные девушки-официантки! А всегда кажется, что особенно
хорошо там, где нас нет.
От тех омских преддипломных будней наших друзей
осталось несколько фотографий, предоставленных Евгением Веселовым. На первом
фото сам Евгений со своим неизменным портфелем на крыльце общежития Омского
Шинного завода, где тогда проживали студенты-дипломники. Очень интересный
комментарий от Виктора Морозова рядом с фотографией Жени Веселова на «ВК»:
ВМ – «Успешность Жени просматривалась
уже тогда... Это теперь, как говориться, задним умом я понимаю... Прежде всего,
мобильность Жени! Как куда-нибудь ехать: "На картошку" - чем дальше
от Ярославля, тем для него было интереснее! На практику? В Омск? Да без
проблем! Когда ехали в Омск на преддипломную практику, то ночь не спали, т.к. с
нами в купе ехал лейтенант с молодой женой…, и он пьяный домогался до неё, она
же отбивалась от него, как могла! Приехали в общежитие на Космическом проспекте
/ОШЗ/. Мы с Вовкой /Морозовым/ завалились сразу же спать... А Женя и Синников
рванули к руководителю практики! Этим же утром! Меня это очень впечатлило, а
Вовка только рукой махнул: ну и фиг с ними!»
На следующих фото Евгений – уже с Саней Синниковым и
еще одним приятелем (не нашего круга). Саня Синников также выполнял дипломную
работу в Омске во ВНИИ сажевой промышленности (ВНИИСП). Сидят приятели на
лавочке в центральном сквере города Омска, который располагался на месте рядом
с нынешним Успенским Собором (тогда собора, восстановленного в 90-е годы, еще
не было.
Следующее фото, изображающее кусочек старого Омска, не имеет непосредственного отношения к нашему
повествованию, но оно характеризует время середины начала 70-х годов, и в
каком состоянии пребывали некоторые центральные здания Омска, крупнейшего советского оборонного центра с миллионным населением…
Однако решающую роль, перевернувшую планы автора и некоторых его друзей, сыграло распределение, состоявшееся по весне 74-го года, месяца за два-три до защиты. Министерские планы распределения нашего выпуска были известны заранее. И, надо заметить, никакого Омска там первоначально и в помине не было. А были – ничего особо не обещавшие Ярославский шинный завод, местные институты «Гипродвигатель» и «ГИПИЛКП» (лакокрасочной промышленности), Дзержинский «Гипрокаучук». Фигурировали еще два места из-под Москвы – Лыткаринский стекольный завод и строительно-монтажное управление из Хотьково, что под Загорском (ныне Сергиев Посад). Автор даже рискнул и съездил в два последних места на разведку, но ничего примечательного не увидел и не услышал там. Видно и взаправду – судьба в НИИМСК идти работать…
Так бы и случилось, если бы внезапно не заявился на распределение представитель заказчика - некий молодой человек весьма примечательной внешности по имени Александр Волков – крупный, широкоплечий, ходивший слегка по-медвежьи вразвалочку, с длинными волосами по тогдашней моде, и не заявивший, что готов забрать в Омск трех лучших(!) выпускников. Претендентам в институте ВНИИСП (Всесоюзный НИИ сажевой промышленности), который представлял Александр Волков, обещались интересная работа и скорая научная карьера. Александр, сам выпускник кафедры автоматизации ЯПИ, уже год как работал в отделе АСУ ВНИИСП, возглавляемой еще двумя выпускниками нашей же кафедры ЯПИ, но более старшими – Александром Миронычем Комаровым и Михаилом Петровичем Цыганковым.
Один кандидат уже был – Саня Синников, который с полгода делал диплом во ВНИИСПе. Оставалось найти еще двоих. И не устояли от распахнувшихся перспектив автор записок и Николай Давыдов, которые оба почти имели «красные» дипломы и обладали правом предпочтительного выбора на распределении. Виктор Анохин, кто также в группе шёл на красный диплом, предпочел остаться на кафедре автоматизации у Юрия Петровича Жукова и заниматься тематикой разработки промышленных приборов качества (плотномеры, вискозиметры). Т. о., троица – Синников, Давыдов, Фарунцев, в тот же час дала согласие отправиться по распределению в Омск. Вот так, в один момент и решилась судьба. Автору оставалось объясниться с родителями и научным руководителем по поводу своего неожиданного выбора.
Родителям было заявлено, что, дескать, в Ярославле
уже плюнуть некуда, попадешь на выпускников кафедры автоматизации, все исхожено-затоптано,
перспектив научного роста – никаких! А в Сибири… там возможностей - ого!
А в Омск можно съездить, осмотреться годик-другой (ну три!). Не понравится – всегда
можно вернуться… (Ага – вернулся, уже сороковой год жизни в Омске разменян, уже
и родители на погосте…). Дополнительным доводом в убеждении служил и тот факт,
что старший брат автора, Виктор, после окончании Ленинградской «корабелки»
(Кораблестроительного Института) уже год как работал на Дальнем Востоке в городе
Большом Камне на заводе «Звезда» (это тот завод, где в нынешнее время президент Роснефти пытается развернуть
строительство платформ и судов для своих дальневосточных проектов). А автор,
дескать, тут все рядом с мамой-папой отирается, пора и самому самостоятельную
жизнь начинать. Надо сказать, дух романтики и дальних переездов всегда витал в
той семье, смолоду подверженной переездам в связи с воинской службой отца. В
общем, родительское благословение на поездку в Омск было получено.
Оставалось еще объясниться с научным руководителем,
Генрихом Николаевичем Абаевым. Уж и не помню, к каким новым доводам пришлось тогда
прибегнуть (не скажешь же, что у них там в лаборатории, по мнению автора, всё плесенью взялось…). Разговор
протекал в целом в спокойном тоне, но в итоге неблагодарному ученику было строго
объявлено, что захочет тот вернуться в НИИМСК – обратного пути не будет.
Пришлось принять к сведению… Надо заметить, что никаких отрицательных
последствий со стороны научного руководства в ходе последующей защиты не
произошло, защита, состоявшаяся там же – в НИИМСК, прошла «без сучка без
задоринки», а дипломная работа оценена на «отлично». И автору следует, хоть и с
запозданием, но низко поклониться своему первому научному руководителю, Генриху
Николаевичу Абаеву - и за основательную преддипломную подготовку, и за
выигрышную тему, и за человеческую и научную порядочность…
Пожалуй, автор уже с избытком перекрыл норму,
отведенную на его собственную особу. Пора вернуться и к событиям общественным.
Где-то по весне состоялось следующее знаменательное событие (после
распределения) – прощание выпускной группы с родной кафедрой, причем и в
материальном, и в личностном смысле. Т.е. было решено, с позволения руководства
кафедры, устроить вечер в помещении учебной лаборатории промышленной автоматизации – с
речами, шампанским, винами и танцами. С того события, к счастью, остался пакет
фотографий, которые и будут ниже приведены с пояснениями и комментариями.
Подготовкой к мероприятию занимался оргкомитет во главе, понятное дело, с
Алексеем Хапулиным, старостой группы. Самое активное участие в подготовке
принимали друзья Алексея – Саня Синников, Николай Давыдов, Сергей Муравьев и
автор.
На следующем фото тамада-Синников, не дождавшись,
пока Иванов справится с бутылкой, приступил к своей поздравительной речи. Из
новых лиц – рядом с Валерой Штрукиным вдруг образовалась Лена Сумеркина. А сам
Валера взялся что-то изучать на потолке…
Кстати, обращаю внимание, сколько наглядной агитации
было подготовлено к тому вечеру, на добрый диплом плакатов бы хватило… Пошли в
ход фотографии, начиная с первого курса. Особенно хорош плакат «Автоматчик –
это супермен» с фотографией Жени Веселова, с вытаращенными глазами, не
знающего, за что раньше хвататься – за логарифмическую линейку, конспекты, или
мяч с кедами (автор плаката – естественно, Алексей Хапулин)…
На следующем снимке наш тамада наконец-то покончил с
речами и приготовился разделаться с заслуженной стопкой… и, похоже, не
лимонада, на что с укоризненной улыбкой обращает внимание и зав. кафедрой…
На этом же снимке выясняется, что Сергей Муравьев
сидит в окружении девушек – Ирины Зайцевой и Леночки Лапшиной.
Этот факт подтверждается и следующим фото,
зафиксировавшим противоположную сторону стола, за которым можно наблюдать –
Лену Лапшину, Сергея Муравьева, Ирину Зайцеву, Ирину Круглову, Наташу Шеркунову,
Володю Морозова, Славу Урба, Валю Ярощук и Любу Власову (Крайнову). Остальных –
на следующем фото расшифруем.
И так, выясняется, что вслед за преподавательским
корпусом сидят – Анатолий Белоцерковский, Сергей Есипов, Женя Липа, Алексей
Хапулин, Саня Балунов и Николай Шадричев.
На следующем фото правее Балунова и Шадричева мы
видим Петра Ивановича Тимофеева, а за ним – самого «Автоматчика-супермена» -
Евгения Веселова.
Замыкают праздничный стол (двигаясь по кругу) – Николай
Давыдов, Виктор Анохин, Сергей Магдалинский и тройка девушек – Таня Комова,
Ирина Корсакова и Лена Лапшина (следующий уже Сергей Муравьев, с которого
начинался счет).
Кто из группы не попал в поле зрения? Автор –
естественно, он был с камерой (кстати, за столом не наблюдается ни одного
свободного места, все сидят плотно плечом к плечу, куда ж ему присесть после
завершения представительской фотосессии? История и очевидцы молчат…). Не видно
Виктора Морозова и Ирины Васильевой. Что ж вы, ребята, прогуляли такое
ответственное мероприятие в лаборатории промышленной автоматизации? Ай-яй-яй…
Ну вот, торжественная часть миновала, распечатаны и опорожнены первые бутылки с шампанским и лимонадом. Теперь можно и расслабиться…
Кто-то пустился в пляс (наконец-то и автор засветился – в свитере с бантиком (какая-то добрая душа подхватила камеру и зафиксировала сей факт)…
Ирина Зайцева составила пару в зажигательном быстром
танце автору записок и фотографу…
Кто-то предпочитает медленные танцы (Саня Синников и Ирина Корсакова)…
А Коля Шадричев в это время с воздушными шариками
балуется, такой большой мальчик… То ли дело, серьезные мужчины – закурили
(Сергей Есипов и Алексей Хапулин).
Шадричев решил показать, что он не Коля, а Николай Борисович – затеял серьезный разговор со Славой Урбом…
А Женя Веселов, который, как видим, несколько
подправил свою прическу перед защитой (сравните с Омскими фотографиями J),
отдыхает и набирается сил перед многолетней вахтой на Ярославском шинном заводе
(беспечно подпирая спиной БАРС – Блочную Автоматизированную Релейную Систему
для отработки релейно-контактных схем. Сколько подобных схем ему придется
отладить на ЯШЗ…).
Истинных меломанов сразу выдает любовь к ритму…
Солируют Виктор Анохин и …
…Евгений Веселов…
Кстати, за плечом Виктора Анохина можно наблюдать
пару аналоговых вычислительных машин МН-7, стоящих друг на дружке, на которых
студенты выполняли лабораторные работы по вычтеху (моделирование контуров
регулирования аналоговым способом на операционных усилителях).
Николай Александрович, как член оргкомитета, позаботился о содержимом стола (закуски добавил для друзей)
А девушки, похоже, крепко задумались – и зачем они
связались с этими КИПовцами и с их автоматикой?
- Не поздновато ли?
За тяжелыми размышлениями – Люба
Власова (Крайнова) и Ирина Круглова…(простите, девушки мой шуточный сарказм.
Автор знает, что вы - умницы, и наверняка, достойно пронесли по жизни звание специалиста-профессионала по промышленной
автоматизации и вычислительной технике…)
Ребят же, похоже, никакие перспективы не страшат…
Главное, чтобы рядом нашлось два верных друга… На фото - Валера Штрукин, Сережа
Есипов и Женя Липа…
Сергей Муравьёв и Николай Давыдов, также безмятежно уверены в правильности избранного пути…
Так и завершился тот
весенний день… Группе МА-54 оставалось выйти на финишную прямую и сделать последний
рывок – защитить дипломы...
