Стена памяти.

Часть 1. Первые встречи

Воспоминания о своих друзьях-однокурсниках начну чуть раньше, со своих школьных времен… Наша семья много переезжала из-за военной службы отца, я сменил не один класс, а школа №9 города Ярославля, расположенная в поселке Моторного завода и в которой я проучился последние четыре года, оставила у меня в памяти очень неоднозначные воспоминания.  В нашем «7-Г» классе к моменту моего прихода туда действовал культ грубой силы, насаждаемый далеко не светлыми личностями. Со своим аттестатом отличника я оказался абсолютно чужеродным телом, что мне неоднократно демонстрировали пацаны-одноклассники и во дворе школы, и в подъезде…

В последних классах (9-м и 10-м) ситуация значительно изменилась и в лучшую сторону, но не настолько, чтобы горький осадок полностью растворился. После окончания школы связь с ребятами-одноклассниками, с которыми я поддерживал отношения (Саней Белосельским, Саней Филимоновым, Толиком Олешко и др.) как-то потерялась…

И только,  сдав удачно экзамены в 69-м на отделение автоматизации Ярославского технологического института, я нашел там единомышленников. Как говорится, «Парня встретила дружная фронтовая семья, всюду были товарищи, всюду были друзья…». Для меня этот факт явился, пожалуй, одной из первых жизненных удач…

Надо сказать, что к моменту формирования коллектива  в нашей группе «автоматчиков» МА-14 сразу организовалось спаянное ядро из бывших выпускников 37-й Ярославской школы. Это Николай Давыдов, Алексей Хапулин и Саня Синников, причем двое первых даже учились в одном классе. Они держались вместе, начиная с первого заезда в колхоз в деревню «Осовые», недалеко от Карачихи (добирались мы туда от городского автобуса пешком, по мосту через речку Пахму). 

К ним очень быстро «прибилась» группа «Сергеев» - Магдалинский, Муравьев и Фарунцев. Может тому поспособствовало, что всех нас поселили в одном доме, где мы спали вместе в чулане. Это видно и по первым сельским фотографиям, сделанным с отменным качеством Ириной Васильевой, нашей однокурсницей (огромная Ирине благодарность за серию ранних снимков, которые здесь приведены в микроформате, а в более полном – их можно рассмотреть на страничке «В Контактах» https://vk.com/id290307254 ).

Сергей Магдалинский окончил в Ярославле престижную школу с английским уклоном (он все годы учебы в институте занимался отдельно иностранным языком, и даже диплом защищал на английском!). Сергей происходил из очень примечательной семьи. Отец его был начальником Ярославского речного порта, а дед, Александр Магдалинский, – вообще прославился во время знаменитого Цусимского сражения, о чем даже писал Новиков-Прибой в своей «Цусиме». Серега как-то показал мне брошюру с воспоминаниями, написанную его дедом. Приведу цитату из интернета с описанием подвига Серегиного деда, чтобы все знали, с какими знаменитостями мы учились J:

«Во время русско-японской войны ярославец Александр Магдалинский совершил подвиг - спас крейсер "Олег". Впоследствии Александр Васильевич жил в Ярославле закончил свою карьеру уже как начальник Ярославской пристани. Александр Васильевич Магдалинский служил на крейсере "Олег" в составе 2-й Тихоокеанской эскадры… Четыре неприятельских боевых отряда обстреляли транспорты и крейсер "Олег". Вражеский снаряд попал в отсек, где хранились боевые патроны, начался пожар - взрыв и гибель крейсера были неизбежны. Рулевой боцманмат Магдалинский бросился на помощь и геройски потушил пожар, спас и корабль, и команду. Родился спасатель крейсера "Олег" в семье священника, но с детства полюбил море и решил сделать карьеру морского офицера…». 

Т.е. Серега Магдалинский происходил из священников, а молчал, злодей…J. В повседневной жизни Сергей Магдалинский был прост и очень легок в общении. Он был из тех людей, с которыми легко сходишься и интересно проводить время. Мы с Лешкой Хапулиным очень много провели вечеров в квартире Сергея, располагавшейся на Первомайском бульваре Ярославля в старинном особняке… У Сергея было много записей на магнитофоне, с которыми он с готовностью делился с нами… Приведу еще одно воспоминание, уже от Виктора Морозова:

ВМ – «…Курсе на 5-ом Игорь /Петров/ стал корешиться с Магдалинским... Его там усиленно подкармливали... Особенно старалась бабушка! Игорь приходил в общагу довольный, сытый и, поглаживая свой раздутый от халявы живот, рассказывал мне, чем на этот раз Магдалинские его угощали... Слушать его под собственное голодное урчание живота мне было тягостно...».

СФ – «Слушай, чего не знал, так того не знал, что они /Петров и Магдалинский/ в корешах ходили... Наверное, я тогда слишком в свои проблемы был погружен и не видел, что вокруг делается...
Только откармливала Игоря, должно быть, не бабушка, а мама. Бабушки я не помню, хотя очень часто у них бывал дома (не откармливаться, с этим-то у нас, домашних, проблем не было). Серега /Магдалинский/ был поздним ребенком в их семье, и родители его были довольно пожилыми уже в то время. И сестра Сереги была намного его старше...»

Сергей Муравьев, в отличие от Магдалинского, происходил из простой семьи, отца у него не было, воспитывала его мама (что объединяло Сергея с Лешей Хапулиным, также не знавшего отца…). С Сергеем Муравьевым я был, пожалуй, наиболее близок (после Лешки Хапулина), особенно первое студенческое время. Мы с ним часто сидели вместе на лекциях, он не брезговал списывать у меня домашние задания, а на практических занятиях, когда задавали примеры для решения, частенько подгонял меня, чтоб соображал быстрее: «Думай, башка, шапку купим…». Над Сергеем у нас в группе любили подшучивать (впрочем, не над ним одним). Об этом более подробно будет написано чуть позже в записках, касающихся стройотрядовской жизни. Как нам казалось тогда, Сергей не обижался на нас… А теперь я не уверен, т.к. ушел из жизни Сергей очень рано, очевидно, его постоянно точили какие-то комплексы, возможно и мы, друзья его, добавляли… Прости, Сергей, если это так…

О жизни бывшей «абитуры» в Осовых, пожалуй, следует остановиться отдельно, ведь в тот месяц мы впервые оказались все вместе, и парни и девушки, именно здесь зародились основы будущих отношений -  общественных, а для кого – и личных…

Кроме уже упомянутых ребят, в нашем доме жили также Саня Синников (на нижнем снимке в середине), Виктор Анохин (на левом фото стоит слева), Андрюша Графский (на левом фото справа) и Борис Бешер-Белинский (стоит справа на нижнем снимке и на левом). Всех их можно увидеть на снимках.

 

Меня лично в те первые дни очень поразил Виктор Анохин (фото сверху). Жили мы всей толпой сначала в чулане, спали на полу и на единственной кровати. Потом, когда похолодало, хозяйка запустила нас в дом. В чулане на стенах были развешаны хозяйские инструменты – топоры, рубанки и т.п. Нам с Виктором была отведена кровать на двоих. Дело в том, что Витек иногда просыпался по ночам и начинал шариться впотьмах, будя спящих. Однажды он чуть не до смерти напугал Андрюшу Графского, который спал на полу. Витек схватил его за ногу и начал тащить, «Отдай – говорит - мой сапог». Тут мы проснулись и успокоили обоих. А Виктора уложили на кровать к стенке, а с краю подперли мною, чтобы я не давал ему разгуливаться по ночам. Потом я уже привык, и сам успокаивал Виктора, если он вскидывался ночью – «Что, где я…? - Да, спи, Витек, все нормально…». А еще сверху над ним подвесили здоровый крест, найденный здесь же в чулане. Типа, Виктор проснется ночью, вскочит, треснется лбом об этот крест и сам собой проснется… Но, наверное, последний вариант оказался не очень удачным, потому что через несколько дней крест при загадочных обстоятельствах исчез… Хозяйка, конечно, расшумелась за пропажу, но так до самого отъезда крест и не нашелся…

Я тогда решил, что сомнамбулизм Виктора – это признак его исключительности. А для того были и иные основания. По вечерам он лежал на своей кровати и почитывал толстенную книгу «Высшая математика для начинающих. Том 2». Меня особенно поражало, что это был уже второй том, т.е. следовало понимать, что первый том – им уже освоен. Сам-то я к высшей математике к тому времени еще не прикасался. В нашей школе не было моды основы матанализа давать, что-то на факультативах про какие-то там производные рассказывали (хотя по основной школьной программе готовили очень крепко, в этом я должен отдать должное нашим учителям по математике, физике, русскому и литературе, что сдавать пришлось при поступлении)… Кстати, Виктор Анохин подтвердил впоследствии предположения на счет своей исключительности. Учился он, пожалуй, лучше и ровнее всех в группе и окончил курс наук с заслуженным красным дипломом.

Также особенно запомнился по той жизни и Андрей Графский. Андрюша был немножко странноватый, тихий или самоуглубленный, как бы чуток не от мира сего. В школе он изучал французский язык и, очевидно, довольно прилежно, т.к. говорил с прононсом, слегка гнусавя, напирая на французскую «н». Волею руководства он был назначен завхозом в нашем доме. Многим тогда запомнилась его крылатая фраза – «…оста’н’ось семь ’н’ублей денег и по’н’кино мас’н’а… ».  Это Андрюша сетовал по поводу дефицита продуктов и оставшихся средств в общественной казне.

В общем и целом был Андрей безобидным малым, мы сразу сдружились с ним. К огромному сожалению, учеба его занеладилась почти с самого начала… Этому дополнительно поспособствовал и французский. Дело в том, что в группе Андрей оказался единственным с французским языком, и ему был определен индивидуальный график изучения иностранного, который почему-то не бился с общим расписанием. У Андрея начались пропуски практических занятий по математике, проблемы с зачетами, экзаменами и т.п. Может и какие личные обстоятельства наложились, о чём однокурсникам не дано было знать… Но довольно скоро Андрей исчез из поля зрения группы, а совсем недавно, через социальные сети я услышал, что он тогда же и ушел из жизни… Трагедия… Я до сих пор не могу понять, как это событие оказалось скрытым от большинства сокурсников. Очевидно, трагические события произошли в период, когда большинство сокурсников было занято стройотрядами, сельхозработами и т.п.*

Пожалуй, в этом месте следует рассказать и о Борисе Бешер-Белинском, еще одном тогдашнем «сожителе». Борис, также, как и Виктор Анохин, был очень способный малый, но не слишком прилежный, если так выразиться. Возможно, что уровень его знаний был значительно выше, чем у сверстников, и ему было просто скучновато на многих занятиях, особенно на практических по высшей математике, напоминавших школьные уроки. А вела у нас эти практические занятия в группе МА-14 одна особа с кафедры математики, довольно истерического характера (не могу вспомнить её имени, а может – и к лучшему). Лекции же по этой важнейшей и интереснейшей дисциплине читала Елена Сергеевна Разумова, отличный преподаватель и человек (может дальше у меня случится повод упомянуть о личных контактах с Е.С.). У Бориса к концу семестра образовалась большое количество пропусков, незачетов по практике, и дама-математичка публично заявила, что ни в жисть не допустит Бешер-Белинского до экзаменов, пока тот не подчистит все «хвосты». Но Борис к тому времени умудрился сдать на отлично курс семестра досрочно самой Е.С. Разумовой(!). Когда он сообщил об этом  преподавательнице, с той случилась настоящая истерика.  «Смейтесь на до мной…» – взвывала к студенческой группе она чуть не с рыданиями… Чем эта история закончилась, не припоминаю, но Борис продолжал учиться и дальше…*

Борис также запомнился тем, что частенько вступал в полемические споры с преподавателями общественных наук – Истории КПСС, Марксистко-ленинской философии и т.д. (жуть, чему нас только учили..). К сожалению, Борис Бешер-Белинский не дошел с группой до финала обучения, и подробных обстоятельств его ухода я не знаю… Уже в процессе работы над проектом мне удалось отыскать контакт Бориса в интернете, мы связались с ним и по почте, и через социальные сети. Пусть Борис сам напишет, что сочтет возможным…*

*Чем та история все-таки закончилась, а также, как сложилась в дальнейшем судьба Бориса Бешер-Белинского, и в чем состояла трагедия Андрея Графского,  - см. Главу 10-ю, Эпилог, где приведены выдержки из писем самого Бориса, полученные автором в процессе публикаций. 

Но, пожалуй, уже следует вернуться к деревенским будням в Осовых. В другом доме жили ребята из общежития – Виктор Морозов, Слава Урб, Серега Колевид,  вместе с «городскими» - Евгением Веселовым и Володей Морозовым. На замечательной фотографии, сделанной также Ириной Васильевой, мы видим часть их компании, коротающих с гитарой время в ожидании ужина…

Ниже – комментарии к этому фото, касающиеся наших друзей («ВМ» – Виктор Морозов, «СФ» - Сергей Фарунцев):

СФ – «Слава Урб.  Помнится, к нам какой-то новый препод пришел на практические занятия. Долго изучал список, кого б вызвать, потом зацепился взглядом - вот у вас у кого-то фамилия до конца не дописана /УРБ/... И попался Славка...»

ВМ – «Все четыре года, что нас посылали на с/х работы мы были вместе: Славка /Урб/, Вовка /Морозов/, Женька /Веселов/ и я! Играли в карты , забивали "козлеца" по выражению Е. Веселова. Женька же вёл счет наших партий! Наша пара ( Женя и я) вели в счёте! Тетрадь с нашими победами потом таинственно исчезла... Славу и Вову расколоть на их же козни не смогли мы!»

В этом месте позволю вставить еще одну очень примечательную цитату из воспоминаний об Осовых Виктора Морозова, с которыми он поделился на страничке в «ВК».

ВМ - «Жили в разных домах... Женька /Веселов/, Славка /Урб/, Вовка /Морозов/, Сёга Колевид и я... Тон общения задавал, естественно, Женька! Сёга был детдомовский, понятно, денег на карманные расходы у него не было... Женька иногда в сельпо для себя разные вкусности покупал... Однажды он купил себе литровую банку сливового компота... Банку Женя открыл, полакомился... Главные враги для Жени были мухи... Сёга поймал самую жирную и положил в компот... В обед Женька обнаружил эту утопленницу и со вздохом банку отставил в сторону… Сёга её с удовольствием опорожнил! Два или три раза подобное происходило!  Женька, если читаешь эти строки, то посмейся над этим преступлением!!!».

Ниже – воспоминания, касающиеся Сергея Колевида («МС» - Михаил Столяров, из «дизелистов»,  живший с нашими ребятами в одном общежитии):

СФ – «Слушай, а я и не знал, что Сергей Колевид детдомовский... Молодец, что умудрился поступить на автоматику, у нас же конкурс был чуть не пятнадцать баллов! И учиться ему было сложнее всех! Кстати, он хорошо выглядит на фото в «ОК» /«Одноклассники»/, я ему приглашение послал в друзья, еще не заходил, не проверял реакцию... Ну, а на счет мухи - это трижды класс !!! Вспоминай ещё, что-нибудь из этой серии, соберем до кучи, кайф будет!»

МС – «У нас была привычка прихватывать из кабака вилки и ножи(!!). Как-то Серёга Колевид положил в карман пиджака вилку и нож, а его задержали. Хотели вызвать милицию, но когда его попросили показать, чтО еще в кармане - он достал два кусочка чёрного хлеба. Он пожаловался, что сирота... Официантки растрогались, про милицию забыли и накормили Серёгу до отвала… И было это в ресторане Московского вокзала».

СФ – «Вот были времена... Аж, слезу прошибает...».

А Сережа Колевид на моё приглашение в «Одноклассниках» в «Друзья» так и не откликнулся… Видно, осталась у него горечь обиды на всех нас, что дали ему отстать от группы… Пожалуй, он имеет на это основания.

Сергей, если ты читаешь эти строки, прости нас, хоть сейчас, и не таи обиды на своих друзей, так мало нас уже осталось…

Возвращаюсь к воспоминаниям об Осовых. На краю деревни было поле с турнепсом, который мы собирали за трактором и как-то всей командой объелись. То ли корнеплод оказался кормовым, то ли его обработали какой химией, но только «пронесло» нас со страшной силой… Наперегонки бегали в туалетную будку, и снова занимали в неё очередь…

Как-то мы устроили футбольный матч с соседним домом, и убегались «вусмерть»… А накануне у нас скис огромный бидон с молоком, и к моменту окончания матча он весь превратился в простоквашу… И мы этот бидон умали с огромным удовольствием! Надо сказать, что до поездки в Осовые я был исключительно домашним мальчиком, довольно вредным и привередливым в еде. Кисломолочные продукты, всякие там кефиры, которыми пыталась пичкать мама, на дух не переносил. Но та простокваша оказалась настолько к месту, что я полюбил её сразу и на всю жизнь…

Наверное, давно уже пора упомянуть и о девочках, с которыми в Осовых свела нас судьба. На очередной очень хорошей фотографии того периода от Ирины Васильевой изображены Люба Власова (Крайнова) и Ирина Круглова.

А на следующей фотографии те же девушки - но уже с Ириной Васильевой в Центре.



Конечно, группе "автоматчиков" в отношении с девушками крупно повезло, по сравнению с прочими группами механического факультета, где девушек было наперечет. У нас же целая треть группы были представительницы прекрасного пола. Жили девушки в Осовых, естественно, в своем доме, и тогда у нас никаких «танцев-шманцев-обниманцев» ещё не наблюдалось. Хотя взаимные симпатии сразу наметились. Достаточно упомянуть нашу первую семейную пару  - Володю Крайнова и Любу Власову.

Володя был к тому времени назначен старостой группы и оставался бы им, но он после свадьбы на первом курсе он вынужден был оставить учебу, чтобы содержать семью и дать Любе возможность получить образование. У самого же Владимира к тому времени был на руках диплом техникума. Люба проучилась в нашей группе до самого конца, Но и Володя был постоянно у нас на глазах, вплоть до финального банкета в ресторане «Юбилейный», о чем можно судить по фотографиям с того вечера (об этом, надеюсь, чуть позже)…

А вот и фотография со свадьбы Володи и Любы Крайновых, присланная Ириной Васильевой уже после первой публикации записок.











За что-то группу девушек, включая Лену Лапшину, Таню Комову, невзлюбил куратор группы от института Бражников, преподаватель с кафедры черчения и довольно вредная фигура (хотя у меня есть черные подозрения, почему он выбрал именно их, но я оставлю их при себе…). В деревне со студентами Бражников не жил, а временами прилетал на мотоцикле «Ява», шумел, устраивал разборки, давал «ЦУ» и исчезал… Витя Анохин даже дал ему тогда кликуху «пое..ень» (простите за натурализм)…

Так вот, отстранил Бражников наших девушек от работы и отправил их в город с тем, чтобы они явились в деканат механического факультета института и доложили о своих прегрешениях(?)… Послушным девушкам ничего не оставалось, как собрать вещички и исполнить приказ куратора. Но в деканате, к счастью, не поняли черного юмора Бражникова и отправили девчат обратно работать в село…

Чуть позднее мы с куратором вновь столкнулись на кафедре черчения, и опять результат для многих оказался довольно неприятным (в том числе - и для автора, которому чуть ли не в единственный раз за все время обучения пришлось явиться повторно для сдачи черчения). К общей радости Бражникова вскоре заменили (а может студенты сами на него нажаловались), и у группы автоматчиков появился новый куратор, очень приятная молодая женщина - преподаватель (увы, не припоминается её имени-отчества).

Продолжение следует…
http://sdfaruntsev.blogspot.ru/2015/03/blog-post_14.html